Получил от Суворина письмо.
Усердно буду читать всё тобою написанное и временами буду присылать тебе свое резюме: хочешь — читай, не хочешь — горшки накрывай.
Смех Щеглова напоминает пение какой-то дикой птицы, а какой — не помню.
Будь здоров.
На Владимирской есть «Варшавская кондитерская» (если идти с Невского, то на левой стороне). Забеги, купи на мои пнензы печений и поднеси Анне Ивановне. Уважь. Самые вкусные печения к чаю имеют форму полумесяца.
Буде осколочные feminae не отослали еще Плещееву (Спасская, 1) моих «Пестрых рассказов», то можешь воспользоваться сею верной оказией, чтобы побывать у Плещеева. Повторяю: хороший старик. Адрес Баранцевича: Пески, 3 улица, 4. Побывай и у него. Всё это славные парни. Предполагая, что ты будешь жить в Питере и литературничать до старости, я советовал бы тебе стать известным пишущей братии и по возможности поближе-покороче сойтись с двумя-тремя. Не надо и вредно быть одиноким. Прощай, будь здоров и присылай денег. Я работаю усердно.
Твой А. Чехов.
347. Н. А. ЛЕЙКИНУ
27 декабря 1887 г. Москва.
27 декабря.
Добрейший Николай Александрович!
Если от виноватого можно принять поздравление с праздником, то поздравляю Вас и желаю всяческих благ земных, небесных и литературных. Виноват перед Вами по самое горло и искренно сознаю это. Обещание я дал Вам, темы есть, но писать не мог. До Рождества я не садился писать, ибо думал, что мои рассказы Вам не особенно нужны: я помнил, что в редакционной комнатке, при Билибине, на мое обещание прислать святочные рассказы Вы ответили мне как-то уклончиво и неопределенно. Получив же на праздниках Ваше письмо, я сел писать и написал такую чепуху, к<ото>рую посовестился посылать. Вы пишете, что для Вас всё равно, каков бы ни был рассказ, но я не разделяю этого взгляда. Quod licet Iovi, non licet bovi. Что простится Вам и Пальмину, людям, сделавшим свое дело, а потому имеющим право иногда понебрежничать, то не простится начинающему писаке. Во всяком случае, Вы на сей раз не сердитесь и войдите в мое положение.
Отчего Вы не даете анонса в «Нов<ом> времени» о Вашей книге? Вы пошлите сказать, чтобы по понедельникам делали анонс. Уже пора, даже в том случае, если книга еще не начинала печататься. Еще раз повторяю: за изданием следите сами, ибо Суворин, при всем своем желании угодить авторам, не может бывать в типографии. Пожалуйста, чтоб бумага и обложка были поизящней. Вы не признаете этого, но хоть раз в жизни попробуйте… Не будьте упрямы. Издание Вернера «Невинные речи» идет хорошо благодаря только тому, что издано не шаблонно.
Спелись ли со Щегловым? Это большой юморист. Прочтите его рассказ в рожд<ественском> № «Нов<ого> времени», и Вы убедитесь в этом. Пригласите и Баранцевича. Раз в 2 месяца его можно давать, хотя он и не юморист.
Видел Грузинского и говорил ему насчет семги. Смеется.
В моей тугоподвижности, с какою я работаю у Вас, ради создателя не усмотрите злого умысла, не подумайте, что я отлыниваю от «Осколков». Ни-ни! «Осколки» — моя купель, а Вы — мой крестный батька.
Прасковье Никифоровне и Феде поклон вместе с поздравлением. Прощайте, не сердитесь и будьте здоровы.
Ваш А. Чехов.
348. Ал. П. ЧЕХОВУ
27 декабря 1887 г. Москва.
№ 308–386 стр<ок>.
— 336 — 333
— 350 — 242
<U>— 354–296
Итого 1257 строк.
1257 × 12 = 150 р. 84 коп.
Отсюда вычесть уже полученные сто, останется
50 р. 84 к.
Каковые получи в «Пет<ербургской> газ<ете>», сопричти к нововременскому гонорару и вышли мне, дабы мое семейство имело что кушать. Семейству и мне кушать надо.
Калаеро.
На обороте: Петербург,
Пески, угол 2-й и Мытинской, 1-30, кв. 19
Александру Павловичу Чехову.
349. В. Н. ДАВЫДОВУ
Конец декабря 1887 г. Москва.
Уважаемый Владимир Николаевич!
Вернувшись вчера от Вас, я усадил своих братцев за переписку — «Калхас» готов и посылается Вам в двух экземплярах. Если Вы найдете его годным и, как говорили вчера, пошлете его в цензуру сами, то будьте добры, дайте мне знать, чтобы я параллельно с пьесой послал прошение. Без прошения, украшенного марками, церберы читать пьесу не станут.
Жму Вам руку и пребываю искренно преданным
А. Чехов.
Кудринская Садовая, д. Корнеева.
350. И. Л. ЛЕОНТЬЕВУ (ЩЕГЛОВУ)
1 января 1888 г. Москва.
1 янв.
Милый Альба! Называю Вас так, потому что Ваш трагический почерк — последнее слово инквизиции. Он, пока я прочел Ваше письмо, вывихнул мне глаза.
Поздравляю Вас с Новым годом. Будьте здоровы, счастливы в любви и в литературе, смейтесь тремя октавами ниже, и да спасет Вас бог от нашествия сибирских дядюшек!
Отвечаю на Ваше письмо. Подписываться в «Осколках» Щегловым нельзя. Придумайте для мелочей постоянный псевдоним, вроде «дачного мужа». Если Лейкин будет фордыбачиться, то Вы ехидно ссылайтесь на меня и спрашивайте:
— Сэр, отчего же это Чехов не подписывает своей фамилии?
Познакомьтесь с Билибиным и Голике. Оба милые люди.
«Миньона» — прелесть. Браво! Бис! Щеглов, Вы положительно талантливы! Вас читают! Пишите!
Впрочем, если бы Вы у Максима Белинского поучились, то еще боле навострились.